Черский Иван Дементьевич - Белорусские имена в истории

Черский Иван (Ян) Дементьевич

(1845 – 1892)

Геолог, географ и палеонтолог, исследователь Сибири.

Иван Дементьевич Черский (также – литовский Jonas Čerskis, белорусский Ян Дамінікавіч Чэрскі, польский Jan Stanisław Franciszek Czerski) родился 3 (15) мая 1845 г. в родовом имении Сволна (Свольна) Дриссенского уезда Витебской губернии (ныне д. Свольно Верхнедвинского района Витебской области) в семье белорусского шляхтича.

Семья Черских отличалась и знатностью происхождения, и материальной обеспеченностью – шляхетский род Черских был известен на белорусских землях с конца XVIII столетия. Представители рода занимали в органах местного самоуправления важные посты. В архивных материалах первым встречается дворянин Христофор Черский, прапрадед Яна Черского. В 1792 г. сын Христофора Черского, Франц, стал первым хозяином имения Сволна. Там же в период с 1788 по 1797 гг. служил заседателем в Дриссенском земском суде Иван Францевич Черский, а депутатом Витебского дворянского собрания являлся Доминик Иванович Черский. Супруга Доминика Ивановича, Ксения Яковлевна Черская, также отличалась высоким происхождением – она принадлежала к старинному белорусскому дворянскому роду Кононов.

Детство Яна Черского прошло в родительском имении. Его отец – Доминик Черский, зажиточный помещик Витебской губернии. Фамильное имение Свольна с 645 десятинами земли (более 700 гектаров) было способно обеспечить юноше спокойное будущее.

В возрасте десяти лет Ян потерял отца, и его воспитанием и образованием занималась мать, благодаря которой он получил блестящее надомное образование. В возрасте пятнадцати лет уже владел несколькими иностранными языками, включая французский, немецкий, английский и латынь, русским и польским владел в совершенстве, но родным считал белорусский. Как вспоминал его приятель, известный ученый Бенедикт Дыбовский, «Черский был хорошим гимнастом, ловким и умелым наездником, изящным и даже элегантным танцором. Он образцово владел штыком и шпагой, имел прекрасную строевую выправку, был музыкален, играл на фортепиано, но позднее эту игру забросил».

Свое обучение вне дома Ян Черский начал в Виленской гимназии, а спустя три года, в 1860 г., продолжил образование в Виленском правительственном (шляхетском) институте.

Последний год пребывания в институте, когда его уже ожидала спокойная, обеспеченная жизнь сельского хозяина, совпал по времени с подъёмом национально-патриотического движения в белорусских губерниях, которое зародилось после разделов Речи Посполитой. Началось восстание 1863 года, объединившее белорусов, поляков и украинцев в борьбе за независимость от Российской империи. У восставших был свой лозунг, с которым они шли в бой – «За нашу и вашу свободу». Этот лозунг появился ещё в период совместного восстания 1795 г. и ярко отражал настроение и убеждения повстанцев: каждый народ имеет право на самоопределение, каждый народ имеет право свободно жить на своей земле.

Патриотическое движение увлекло 18-летнего юношу. Сохранились данные о том, что он находился в партизанском отряде, возглавляемом дворянином, социал-демократом, участником нескольких подпольных студенческих организаций Константином Калиновским, предводителем восстания на территории Беларуси. В отряде он пробыл около четырех недель, а затем был взят в плен.

Приговором Витебского военно-полевого суда Ян Черский был лишён дворянских прав и, ввиду своего юного возраста, осуждён на бессрочную рекрутскую службу. Родовое имение – усадебный дом в Свольне – подлежало конфискации, вскоре в нём была открыта контора Динабурго-Витебской железной дороги, а земли были отданы в аренду разным лицам. Мать Ксения Яковлевна и сестра Михалина оставались без крыши над головой и без средств к существованию. Первое время они жили у Алоиза Корсака в его имении Кушлики Дриссенского уезда. В 1864 году Михалина вышла замуж и забрала мать с собой к родственникам.

В такой обстановке Ян Черский вынужден был покинуть родину. Пешком по Сибирскому тракту, в окружении таких же штрафных рекрутов, ему предстояло пройти шесть тысяч вёрст до города Благовещенска, где он должен был проходить службу в Амурском линейном батальоне. Черский, не отличавшийся крепким здоровьем, скорее всего, просто не выдержал бы такого длительного перехода в суровых условиях. Дойдя до пересыльного пункта в Тобольске, от отчаяния он дал взятку местному жандармскому начальнику – пять золотых червонцев, которые мать зашила ему в подкладку пальто и которые он хранил «на чёрный день». Черского расконвоировали, и он отправился в Омск «под честное слово» в Западносибирский линейный батальон.

По пути в Омск И. Черский познакомился с известным естествоиспытателем, своим земляком А. Л. Чекановским, также осуждённым за участие в восстании, который привил ему интерес к изучению природы и сбору различных коллекций.

Сначала он был обычным рядовым, затем помощником офицера, а когда заметили его способности к иностранным языкам и высокий уровень интеллекта, ему поручили руководство военной библиотекой. Там, имея доступ к трудам русских геологов, минералогов и палеонтологов, Черский смог продолжать свое образование. Большое впечатление на него произвели книги Чарльза Дарвина, доступные в небольшой гарнизонной библиотеке, которые как раз чуть ранее были переведены на русский язык.

Штрафной рекрут поглощал толстые ученые книги на разных языках и своего добился: справился с большой, составленной им самим программой, включавшей все разделы естествознания – от астрономии до антропологии.

Благодаря усилиям русского географа и геолога Г. Н. Потанина, с которым он подружился, Черский смог позволить себе проведение геологических исследований в окрестностях Омска, получил разрешение на организацию научных поездок вверх по Оми и вниз по Иртышу. Потанин указал ему лучшие из известных в то время руководств по естествознанию, в частности по геологии, к которой Черский проявил особую склонность. По его указанию Черский изучил окрестности города в геологическом отношении, собрал богатую коллекцию ископаемых раковин, материал для своей первой научной работы. В 1867 году он отправил некоторые из собранных образцов ископаемых растений и животных в Московское общество испытателей природы. Однако в связи с тем, что он находился в ссылке, специалисты этого института отказались с ним сотрудничать.

В 1869 году в связи с обострившейся болезнью сердца Черского, дослужившегося до фельдфебеля, признали негодным к военной службе, освободили от исполнения рекрутской повинности и перевели в положение ссыльного поселенца без всякого пособия и без права выезда. В течение двух последующих лет жизни в Омске зарабатывал на жизнь репетиторством (уроки танцев, французского и музыки), посвящал много времени самообразованию и работе в городской больнице, где занимался практической анатомией.

Перед увольнением со службы пытался получить от властей разрешение вернуться на родину, но безуспешно. Позднее хотел добиться разрешения на поступление в Казанский университет, но снова получил отказ – ему был запрещён выезд в европейскую часть России.

При необычайно неблагоприятных обстоятельствах, при отсутствии настоящих руководителей и лабораторий, благодаря своим выдающимся способностям, Ян Черский к 26 годам сумел стать специалистом в геологии и зоологии, о чем можно судить по его первым опубликованным статьям.

Благодаря рекомендации А. Л. Чекановского, осенью 1871 г. Черского представили подполковнику Усольцеву – директору Сибирского отделения Географического общества в Сибири, и вскоре молодой ссыльный занимал сразу три должности в отделе географического общества в Иркутске – писаря, библиотекаря, консерватора музея.

Условия жизни в Иркутске были очень скромными, хотя и несравненно лучше, чем в Омске, где он, как политический ссыльный, получал в месяц 2 рубля из казённых средств. Здесь же он получал в месяц уже 25 рублей, но всё равно вынужден был периодически искать работу «на стороне» – учил грамоте крестьянских детей, был приказчиком в лавке. Жил на съёмных квартирах в очень скромных условиях – то в пригороде, то в полуподвальном помещении. В библиотеке Географического Общества устроил себе рабочий кабинет, где проводил все дни. Поддерживал переписку с родными, оставшимися в Беларуси: «…я тут ужо абрусеў і стаў забывацца роднай беларускай мовы…»

С 1871 года Черский начал энергично готовиться к своим знаменитым экспедициям, которые станут для него привычным образом жизни почти на два десятка лет.

Постоянно занимаясь самообразованием, не пропустил ни одной лекции А. Л. Чекановского по геологии. Работа под руководством этого талантливого геолога и смелого путешественника, а также общение с другим ссыльным поляком, выдающимся естествоиспытателем Бенедиктом Дыбовским предопределило дальнейшее направление работ Черского. В это время А. Л. Чекановский заканчивал свои работы в Иркутской губернии и переходил к исследованию севера – Лены, Оленека, Нижней Тунгуски. Его место в изучении околобайкальской горной страны занял Ян Черский. Более детальные исследования, посещение новых районов, другие теоретические взгляды – все это заставило Черского во многом разойтись с А. Л. Чекановским в выводах о геологической истории страны. Но несомненно то, что роль А. Л. Чекановского в формировании Черского-геолога очень велика. Б. И. Дыбовский углубил склонности молодого ученого к зоологии, который уже специализировался в изучении остеологии ископаемых млекопитающих.

Свои полевые работы в Восточной Сибири Ян Черский начал в 1873 г. вместе с другим ссыльным, ботаником и энтомологом Миколаем Гартунгом с самого сложного горного района – Китойских и Тункинских гольцов (или Альп, как их тогда называли). Это трудное путешествие, сопровождавшееся разными приключениями и связанное с серьезными лишениями, могло бы послужить темой интересной книги: впервые высокообразованный исследователь проник в дебри горной системы Восточного Саяна в Южной Сибири. Но Черский написал только краткое сообщение об итогах работы и лишь в конце жизни, в дополнениях к «Азии» Карла Риттера, использовал большие геологические и географические материалы путешествия.

Исследования 1873 г. повлекли за собой ряд новых работ в восточной части Восточного Саяна: в 1874 г. был исследован Еловский отрог – горная группа, отделяющая Тункинскую впадину от Торской. Здесь Черский должен был разрешить вопрос о происхождении этих впадин и о связи структур Тункинских гольцов и Хамар-Дабана (или Саяна, по терминологии Черского); кроме того, Черского интересовали кайнозойские базальты и условия их излияния, а также анортитовые диабазы и байкалитовые породы.

Работы следующих двух лет были посвящены краевой зоне Восточного Саяна и Канско-Черемховской депрессии. В 1875 г. Черский изучал полосу вдоль почтового тракта от Иркутска до реки Бирюсы и затем от Нижнеудинска вверх по Уде до Нижнеудинских пещер. В течение полутора месяцев он жил с рабочими в пещере, производя раскопки, давшие богатый материал по четвертичной фауне. Себя первопроходец никогда не жалел, но к простым сибирякам в своих дальних странствиях относился с неизменной теплотой: Черский обладал особым даром располагать к себе всех. Но особенно его любили сибирские крестьяне и буряты.

Уже имевший имя в ученой среде, Ян Черский поражал окружающих трепетным отношением к каждому казенному рублю, выделенному на его странствия. Иркутский коллега Михаил Загоскин искренне удивлялся: «Он знал хорошо скудные средства отдела и берег их даже в ущерб самым необходимым расходам экспедиции и придумывал дешевейшие средства путешествия: все четырехлетние исследования берегов Байкала он совершил на собственной лодке, на которой сам был и гребцом».

В 1876 г. Черский изучил нижнее течение Иркута от его входа в ущелье (ниже Торской впадины) до впадения в Ангару и по поручению Академии наук исследовал Балаганскую пещеру.

В 1877 г. приступил к одной из своих важнейших работ – исследованию берегов Байкала. До него несколько геологов изучили отдельные участки, но никто не охватил всего побережья Байкала, и многие районы были совершенно не исследованы. Черский детально изучил 1748 верст (1865 км) береговой полосы, совершил многочисленные экскурсии с исследованием островов, проплыл более десяти километров вглубь его притоков, собирая образцы мертвых растений и животных, рассчитал высоту прибрежных гор и исследовал остров Ольхон.

В 1880 г. он закончил эту работу, а в 1881 г. собрал дополнительные геологические материалы для юго-восточного побережья озера во время своей поездки по Селенге к Кяхте. Результаты этих исследований были изложены в предварительных отчетах. Уже в 1880 г. Черский составил первую подробную геологическую карту Байкала в масштабе 10 верст в дюйме, изданную в 1886 г. Географическим, а в 1889 г. и Минералогическим обществом вместе с кратким сводным геологическим очерком Байкала. Первая часть полного отчета о Байкале, касающаяся только юго-восточного берега, была опубликована в 1886 г., а описание северо-западного побережья Черский включил в составленное им дополнение к «Азии» Карла Риттера.

Его исследования озера Байкал «легли в основу изучения тектонического развития всего азиатского континента, а изучение возвышающихся над озером Байкал гор, привело его, впервые в истории мировой науки, к идеям эволюционной геоморфологии», – заявил выдающийся советский зоолог и географ-энциклопедист Л. С. Берг.

Результаты путешествий скоро стали известны всей Европе. Новаторские труды Черского по геологии Байкала произвели фурор на международном конгрессе в Венеции, куда самого автора как ссыльного, даже и не думали пускать. Своей теорией происхождения великого озера в итоге длительного оседания земной коры Черский убедительно опроверг взгляды знаменитого немца Александра фон Гумбольдта, считавшего, что Байкал есть остаток древнего моря.

Сложилась и личная жизнь Черского. Квартируя в Иркутске в небольшом домике близ местной речки Ушаковки, он полюбил смышленую хозяйскую дочь Мавру Павловну Иванову. Свадьба состоялась в Иркутске в 1878 году, когда Черскому было 34, а его невесте – 22 года. Юная Мавра Черская была почти неграмотна, но стремилась к знаниям, а под руководством мужа не только научилась читать и писать, но стала ему верным спутником и помощником в научных изысканиях. Он развил в сибирской девушке настоящий исследовательский талант. По словам Михаила Загоскина, «сумел из девушки простой и почти безграмотной приготовить себе прекрасную помощницу, умевшую и коллектировать, и производить наблюдения, и переписывать без малейшей ошибки его сочинения с мудреными научными терминами и латынью». Мавра Павловна, родившая мужу сына Сашу, стала надежнейшей спутницей Ивана Дементьевича во всех его странствиях и начинаниях. Она сопровождала мужа в экспедициях и выполняла часть работы, а временами, когда у мужа ухудшалось здоровье, в одиночку вела все наблюдения, все записи, решала все хозяйственные вопросы, отважно разделяла и суровые экспедиционные будни, и городское житье.

Одновременно с геологическими работами Черский занимался изучением современных и, особенно, четвертичных млекопитающих. В журнале общего собрания Сибирского отделения Географического общества от 3 ноября 1871 г. отмечено, что Черский взял на себя труд разобрать коллекцию костей и черепов животных в музее Сибирского отделения и составить их каталог. В дальнейшем Черский почти ежегодно публиковал в Известиях Сибирского отделения статьи по остеологии ископаемых млекопитающих. Иногда он печатал и небольшие статьи по археологии. Географическое общество уже давно обратило внимание на работу талантливого геолога и географа: в 1876 году Черский был награждён малой серебряной медалью Императорского Русского географического общества «за оро-географические исследования в Иркутской губернии». В 1878 году «за геологические исследования в Иркутской губернии» И. Д. Черский удостоился малой золотой медали Императорского Русского географического общества.

В 1880 г. Черский был так слаб, что не надеялся написать текст к карте Байкала. План полевых работ 1881 г. он должен был изменить в связи со своей неспособностью из-за тяжелой болезни сердца «к пешим экскурсиям, не говоря уже о восхождении на горы и гольцы». И вместо изучения высокогорной части высокого плоскогорья, строение которого его интересовало после работ на Байкале, он поехал в более доступную долину реки Селенги вместе со ссыльным археологом Николаем Витковским.

В 1882 г. Сибирское отделение, принимая во внимание здоровье Черского, послало его на Нижнюю Тунгуску, поручив ему ведение в истоках этой реки, в с. Преображенском, метеорологических наблюдений, организованных в связи с первым полярным международным годом. Черский прожил здесь до конца августа 1883 г. Позже, в 1885 г., он изложил результаты геологических работ в этом районе и дал описание современной фауны и останков человека.

В 1885 году, после 22-летней ссылки, Черский получил помилование. Он был восстановлен в дворянстве и отныне имел право свободно перемещаться по России, выбирать себе место жительства. И вместе с женой и шестилетним сыном отправился в Петербург. Во время поездки он выполнял важное поручение Академии наук – производил геологическое обследование Сибирского почтового тракта от Иркутска до Урала. На основании этого обследования в скором времени началось строительство Транссибирской магистрали. По окончании этой работы Черский переселился с семьей в Петербург.

Следующие годы – наиболее плодотворный период кабинетной работы Черского, время создания крупных научных сводок. Переехав из далекого сибирского города в столицу, в среду интенсивной научной деятельности, Черский с новой энергией отдался любимому делу – приступил к суммированию собранных фактов и монографической обработке материалов.

В Санкт-Петербурге он получил должность в Зоологическом музее Академии наук, где проработал шесть лет, активно участвуя в научной жизни и публикуя дальнейшие труды.

С переездом Черского в Петербург Общество поручило ему несколько крупных работ – он обрабатывал материалы А. Л. Чекановского, собранные им на Нижней Тунгуске, Оленеке и Лене и оставшиеся после смерти исследователя необработанными; но только в 1896 г. дневники этой экспедиции в обработке Черского дождались опубликования. П. П. Семенов привлек Черского к составлению дополнений к «Землеведению Азии» Карла Риттера: пятый том этой сводки, заключавший описание Байкала, Восточного Саяна и Забайкалья, был закончен Риттером в 1832 г. и требовал коренной переработки. Основным материалом для этих дополнений должны были служить неопубликованные еще наблюдения Черского. В течение пяти лет своего пребывания в Петербурге Черский отдавал весь свой досуг этой работе и составил обширное и детальное физико-географическое описание – около 36 печатных листов по северо-западному побережью Байкала и более 20 листов по Восточному Саяну и долине Иркута. После его смерти, в 1894–1895 гг., эти рукописи с дополнениями Г. П. Петца и П. П. Семенова вышли в двух больших томах.

Другая большая работа велась Черским в Академии наук: кроме отчета об исследованиях 1885 г., он был занят обработкой огромной коллекции четвертичных млекопитающих, собранной А. Бунге и Э. Толлем на Ново-Сибирских островах и в устьях рек Яны и Лены в 1885–1886 гг.

Черский изучил также остеологические коллекции Геологического комитета, Петербургского университета, Горного института и некоторые образцы из Московского университета, Военно-медицинской академии и коллекции Н. Я. Словцова в Тюмени. Большая монография, более 50 печатных листов, плод этой многолетней работы, была опубликована Академией наук в 1891 г. на русском языке, а в 1892 г. – на немецком.

В эти годы Ян Черский вышел из скромных рамок ученого-анахорета и стал докладчиком в ученых обществах. В докладах Черский излагал итоги своих многолетних работ и выступал перед петербургскими учеными как лучший и признанный знаток геологии и кайнозойской палеонтологии Сибири.

В это время Черский получил и формальные знаки признания его заслуг: был избран членом Географического, Минералогического, Археологического обществ и Московского общества испытателей природы.

В 1886 году был награждён золотой медалью Ф. М. Литке Русского географического общества «за геологические исследования в Восточной Сибири». Он получал постоянную небольшую пенсию – 300 руб. в год (в дополнение к заработкам), но все же материальная база была очень скудна. Черский с женой и маленьким сыном жили в плохих условиях, на окраине города, в грязном домике на 14-й линии у Малого проспекта Васильевского острова. Тем не менее Черский по-прежнему не обращал внимания на свое здоровье и не щадил себя.

Изучение четвертичной фауны северо-востока Сибири привело его к выводу, что только там можно найти разрешение важнейших вопросов зоогеографии пост-плиоцена. Поэтому он предложил Академии наук организовать трехлетнюю экспедицию для изучения рек Яны, Индигирки и Колымы и решил сам выполнить это тяжелое, даже для совершенно здорового человека, путешествие.

В начале февраля 1891 года Черский с женой и сыном выехал из Петербурга через Москву в Якутск. Несмотря на то, что больное сердце давало о себе знать, Черский продолжил путь на Колыму через горный хребет, который сегодня называют хребтом Черского. От Якутска экспедиция перешла к вьючному передвижению через Оймякон в истоках Индигирки. Зима застала исследователя с женой и 11-летним сыном Александром в селе Верхнеколымск – маленьком селении, состоявшем тогда из семи изб без крыш и старой церкви. Здесь предстояло провести 9 месяцев до вскрытия Колымы. Здоровье Черского продолжало ухудшаться. Температура была низкая, доходила до -40°C. Этот регион теперь признан полюсом холодного северного полушария планеты – в селе Оймякон зафиксирована рекордно низкая температура -71 °C.

В Верхнеколымске Черский занялся разбором коллекций и послал отсюда в Академию наук предварительный отчет и ряд писем на имя секретаря А. А. Штрауха и академика Ф. Д. Плеске с живым, интересным описанием пути от Якутска до Верхнеколымска и жизни в нем. Письма эти полны бодрости, но на самом деле в болезни Черского наступил резкий перелом.

Несмотря на все возрастающую слабость, Черский решил начать второй маршрут с тем, чтобы довести работу до устья Колымы и затем вернуться в Среднеколымск. Он принял меры к тому, чтобы в случае его смерти его жена могла закончить работу.

Задачи экспедиции были очень разносторонни: кроме геологических наблюдений, надо было собирать ботаническую и зоологическую коллекции и вести метеорологические записи. Уже в 1891 г. большую часть этих работ, кроме геологических наблюдений, выполняла Мавра Павловна Черская. Теперь ей пришлось также осматривать береговые обнажения. Саша Черский в это время уже сделался ее помощником – коллектором и переписчиком.

31 мая 1892 года, несмотря на свою слабость, Черский начал плавание вниз по Колыме на двух карбасах. В Среднеколымске он провел три дня, Несмотря на тяжелое состояние, никакие уговоры не могли заставить Черского прекратить начатую работу. 13 июня экспедиция двинулась вниз по реке, но 20 июня Черский уже не мог вести дневник, а наблюдения записывали его жена или сын.

Спустя три недели после отплытия, в ночь на 25 июня 1892 года, Иван Черский умер в лодке, в которой путешествовал. Жена и сын похоронили его на Колыме, на том месте, где сегодня стоит село Колымское, в устье реки Омолон.

После смерти мужа Мавра Павловна Черская, несмотря на все сложности, продолжала его работу, сумела завершить экспедицию и довела наблюдения до Нижнеколымска, откуда вернулась в Среднеколымск, затем зимним путем в Иркутск и позже в Петербург. Коллекции также были доставлены в Петербург.

Молодая вдова вплоть до своей кончины в 1940-м году ревностно хранила память о муже, не забывая и его белорусские корни. Мавра Павловна переехала жить сначала в Витебск, затем в Оршанский уезд. При большевиках владелицу скромного фольварка Казимирово под Оршей сочли «помещицей», хотя на всю советскую страну уже гремело имя Черского.

При известии о смерти Ивана Черского коллега исследователя, член Географического общества Михаил Николаевич Загоскин, сказал: «Только благодаря таким людям наука может двигаться вперед».

Посмертная слава уроженца белорусских земель, как это часто бывает, оказалась громче прижизненной. Имя Черского упоминается в многочисленных географических названиях:

- хребет Черского (Забайкалье) – горный хребет в Забайкалье и система хребтов в Восточной Сибири северо-западного простирания в верховьях рек Колымы и Индигирки, по правому берегу реки Яны;

- вулкан Черского – потухший вулкан, высота конуса – 110 метров, абсолютная высота – 890 метров; расположен в Тункинской котловине между реками Хурай-Хобок и Харимпта на южных склонах Тункинских Гольцов;

- пик Черского – вершина в Комаринском хребте Хамар-Дабана;

- гора Черского – вершина Байкальского хребта;

- ледники Черского – два ледника на Байкальском хребте;

- камень Черского – вершина у поселка Листвянка в Иркутской области;

- берег Черского (Кошели) – на озере Байкал в Баргузинском заповеднике;

- берег Черского (Новая Станица) – берег реки Иртыш, поселок Новая Станица, Омская область;

- долина Черского – в палеогеографии мезозойская долина между Восточным Саяном и Енисейским кряжем.

Прочие топонимы и названия:

- стоянка имени Черского – стоянка первобытного человека в окрестностях Иркутска;

- Черский – поселок городского типа в низовьях реки Колымы в Нижнеколымском районе Якутии;

- проезд Черского в Москве;

- улица Черского в Москве, Вильнюсе, Пскове, Верхнедвинске (Дриссе) на родине ученого, Иркутске, поселке Зырянка;

- аэропорт в поселке Черский (Якутия).

Именем Черского также названы краеведческий музей в деревне Вольница Верхнедвинского района Витебской области и Иркутское товарищество белорусской культуры.

В 1892 году в Иркутске на фризе здания музея Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества (ныне – Иркутский областной краеведческий музей) в целях увековечения высечена фамилия Черского.

На месте обнаружения И. Д. Черским первой на территории России палеолитической стоянки в Иркутске установлена мемориальная доска (1896).

В 1995 г., к 150-летию со дня рождения ученого, в Беларуси была выпущена почтовая марка, посвященная Яну Черскому.

В 2005 году, к 160-летию со дня рождения ученого, две мемориальные доски увековечили его память в Беларуси. Одна – в начале улицы, носящей его имя, в г. Верхнедвинске на здании Инспекции по семеноводству, карантину и защите растений; вторая – на здании железнодорожной станции Свольно, недалеко от места расположения имения ученого, где он родился.

Усадьба Черских в нынешнем Верхнедвинском районе Витебской области не сохранилась. На ее месте установлен памятный знак.

Избранные научные труды

Черский, И. Д. Отчет об исследовании Нижнеудинской пещеры / И. Д. Черский // Изв. Вост.-Сиб. отд-ния рус. геогр. о-ва. – Иркутск, 1876. – Т. 7, № 2-3.
Черский, И. Д. Геологическая экскурсия на высокое плоскогорие и берег Байкала между устьями pp. Селенги и Кики / И. Д. Черский // Зап. Императ. акад. наук. – 1882. – Т. 13, № 1-2.
Черский, И. Д. Естественно-исторические наблюдения и заметки, деланные на пути от г. Иркутска до с. Преображенского на р. Нижней Тунгуске / И. Д. Черский // Зап. Императ. акад. наук. – 1885. – Т. 16, № 1-3.
Черский, И. Д. О результатах исследования озера Байкал / И. Д. Черский // Зап. Рус. Геогр. О-ва по общ. географии. – СПб. – 1886. – Т. 15, № 3.
Черский, И. Д. О тектонике горной страны, входящей в состав северо-западной окраины внутренней Азии / И. Д. Черский // Тр. о-ва естествоиспытателей. – СПб., 1886. – Т. 12, вып. 2.
Черский, И. Д. Отчет о геологическом исследовании береговой полосы озера Байкал, Ч. 1 / И. Д. Черский // Зап. Вост.-Сиб. отд. Рус. Геогр. О-ва. – Иркутск, 1886. – Т. 12.
Черский, И. Д. Геологическое исследование Сибирского почтового тракта от озера Байкал до восточного склона Урала, а также путей, ведущих к Падунскому порогу на р. Ангаре и в г. Минусинск / И. Д. Черский // Зап. Императ. акад. наук. – 1888. – Т. 59. – прил. № 2.
Черский, И. Д. Описание коллекции после-третичных млекопитающих животных, собранных Ново-Сибирской экспедицией 1885–1880 гг. / И. Д. Черский // Зап. Императ. акад. наук. – 1891. – Т. 55. – прил. № 1.
Черский, И. Д. Предварительный отчет об исследованиях в области рек Колымы, Индигирки и Яны / И. Д. Черский // Зап. Императ. акад. наук. – 1893. – Т. 76. – прил. № 5.

Источники

Ермоленко, В. А. Черский Иван Дементьевич (к 150-летию со дня рождения) / В. А. Ермоленко // Вестн. Белорус. гос. ун-та. Сер. 2, Химия. Биология. География. – 1995. – № 2. – С. 73–74.
Загоскин, М. Иван Дементьевич Черский / Михаил Загоскин // Восточное обозрение. – 1892. – № 39. – 27 сентября.
Лоськов, В. Ян Черский – «выдающийся сын земли белорусской» [Электронный ресурс] / В. Лоськов // Постоянный Комитет Союзного государства. – URL: https://www.postkomsg.com/history/196518/ (дата обращения: 17.03.2021).
Неизвестные факты из биографии Я. Д. Черского и его семьи [Электронный ресурс] // Иркутское Товарищество Белорусской Культуры. – URL: http://pribaikal.ru/belorus-item/article/2457.html (дата обращения: 17.03.2021).
Представители дореволюционной науки, уроженцы Беларуси [Электронный ресурс] // БД «История науки в лицах» ЦНБ НАН Беларуси им. Я. Коласа. – URL: http://csl.bas-net.by/web/pages/science-history/history13.asp (дата обращения: 22.03.2021).
И. Д. Черский. Неопубликованные статьи, письма и дневники : ст. о И. Д. Черском и А. И. Черском / под ред. С. В. Обручева. – Иркутск : Иркут. кн. изд-во, 1956. – 370 с.
Ермоленко, В. А. Белорусы и Русский Север / В. Ермоленко. – Минск : Беларусь, 2009. – 389, [1] с. – (Серия "Земляки").
Иван (Ян) Черский [Электронный ресурс] // ПроБеларусь. – URL: http://problr.by/ivan-(yan)-cherskij.html (дата обращения: 18.02.2021).
Иван Дементьевич Черский (1845–1892) [Электронный ресурс] // Библиотека юного исследователя. – URL: http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000044/st041.shtml (дата обращения: 25.02.2021).
Черский, Иван Дементьевич [Электронный ресурс] // Википедия: свобод. энцикл. – URL: https://tinyurl.com/mr2adw6j
(дата обращения: 26.09.2024).

РНТБ, июль 2025.